И начать, пожалуй, стоит с одной известной цитаты.
Несмотря на некоторую громоздкость, она заслуживает приведения целиком, опустим лишь фрагменты, не относящиеся к экстерьеру и рабочим качествам подсадных.
Дело в том, что, рассуждая о «многопородности» и «чистопородности» подсадных уток, авторы многочисленных публикаций опираются именно на этот текст с минимальными вариациями, или, если сказать чуть грубее, ничтоже сумняшеся переписывают его друг у друга.
Однако первоисточник известен, ибо спорные эти слова принадлежат Виктору Васильевичу Рябову, действительно замечательному знатоку охоты по перу и охоты утиной в частности.
Впервые появились они в его «Охоте на уток и гусей» в 1950 году и в дальнейшем многократно тиражировались автором в более поздних работах. Итак, сама цитата.
«По своему происхождению подсадные утки… делятся на четыре разновидности: тульские, пензенские (то же, что и воронежские), семеновские (в Горьковской области) и саратовские…
Тульская утка… Это некрупная широкая утка (самая мелкая из перечисленных разновидностей), на низких ножках, с темноокрашенным оперением. Тульская утка очень схожа с серой полукряквой, но отличается от последней более темным оперением; ножки «тулячки» темные, у некоторых почти черные; клюв короткий, неширокий.
Селезень в брачном оперении значительно темнее дикого крякового. Голоса тульских уток большей частью сравнительно высокие. Осадка… у некоторых из них очень заркая, и, случается, что тульская утка при высоком голосе, но с отличной короткой осадкой бывает очень добычливой.
Читайте материал “Охотимся с подсадной уткой и чучелами”
Эта разновидность кряковой охотничьей утки в чистом виде стала теперь большой редкостью.
Пензенские и воронежские утки. Пензенские и воронежские утки отличаются прекрасным голосом, поэтому они очень добычливы. В большинстве своем они светлого окраса, светлые у них и лапы: желтовато-красного цвета».
В более поздних изданиях автор пишет о них чуть больше: «Эти утки очень походят на дикую кряковую и размером с нее. Цвет оперения их такой же серо-охристый с буриной на спине. Лапки желтовато-красные. Шейка и клюв короче, чем у диких уток».
Автор статьи на семинаре по подсадным уткам в Долголуговском охотхозяйстве.
«Семеновская утка… Семеновская утка — пропорционально сложенная, некрупная, несколько удлиненной формы, с сравнительно тонкой шейкой и небольшой, хорошего рисунка головкой. От глаз в обе стороны тянутся резко выраженные темные проточинки.
Клюв неширокий, пропорциональной длины, но длиннее, чем у тульских уток, темный, без пятен. Лапки немного темнее, чем у дикой кряквы.
Иногда среди семеновской разновидности встречаются утки, у которых головка окрашена в ровный серый тон и проточинки у глаз выражены слабо… таких уток принято называть «осиновками», или чубарыми. Нередко в одном выводке случаются и чубарые, и обычно окрашенные утки.
Саратовская утка. Это некрупная, но широкая утка желтовато-серого окраса, с короткой шейкой. Особенно бросается в глаза желтоватый оттенок ее оперения. При густом сильном квачке у большинства из них короткие осадки, что для добычливости охоты с подсадными особенно важно».
Читайте материал “Охота с подсадной уткой: невероятные эмоции”
Попробуем разобрать по буквам. Сначала о габаритах. «Некрупная», «размером с крякву», «пропорционального сложения» — это пустые слова, да простит меня уважаемый классик. Все подсадные ровно такие же.
У всех подсадных уток в процессе доместикации клюв стал шире и короче, чем у дикого предка. Короче стала и шея. «Высоких ножек» не бывает по тем же причинам. Все это давно доказано морфометрическими исследованиями.
Ну а такие «конкретные» характеристики, как «чуть шире», «чуть длиннее» применительно к клюву вообще обсуждать несерьезно: из промеренных мною примерно 800 уток разница между самым широким и самым узким клювом составила меньше 5 мм.
Так что все эти «чуть», помимо зоотехнически неприемлемой неконкретности, еще и весьма условны даже в абсолютных цифрах. Зато налицо обычный искренний субъективизм: человек где-то увидел три-пять-десять уток, и они ему показались в чем-то «чуть», чем некие другие.
От качества подсадной утки в значительной степени зависит успех охоты.
Таким образом, кроме небольшой вытянутой, с покатым лбом головки семеновской утки, о чем пишут порой и другие авторы, «выцедить» здесь нечего.
Сразу отмечу, что такая «щучья» головка у подсадных встречается настолько повсеместно и у уток обычной окраски, что никак не позволяет соотнести этот признак ни с «семеновостью», ни с «чубаростью».
Теперь немного колористики. Из вышеприведенного описания и массы похожих на него можно сделать лишь одно действительно научное заключение, и состоит оно в том, что в популяции подсадных уток, помимо особей некоей усредненной номинальной окраски, встречаются:
а) темнооокрашенные экземпляры с соответствующей по тону окраской оголенных частей тела — клюва и ног (от зелено-оливковой до почти черной);
б) светлоокрашенные экземпляры, в оперении которых преобладают бледные желто-серые тона при опять-таки согласованно пигментированных, т.е. светлых клюве и ногах;
в) утки с преобладающим рыжевато-каштаново-охристым тоном окраски пера, так называемые «ореховки».
Фото лапок двух уток из коллекции Андрея Лохматова — «липецкой» и «рязанской». Как говорится, найдите 10 отличий. Или хотя бы одно.
Короче, говоря примитивно, по-пацански: брюнетки, блондинки и рыжие, которые в биологии называются, как известно, меланисты, альбиносы и хромисты. Альбиносы среди подсадных крайне редки, а вот меланистки и хромистки разной степени испорченности как раз и вводят в заблуждение классиков.
Читайте материал “Охота с подсадной: опыт весенних охот”
Вообще окраска пера птиц обусловлена содержанием двух основных групп пигментов: меланинов и липохромов. Высокая концентрация эумеланина обуславливает черный цвет пера, невысокая — серый (вот вам и «осиновки»).
Густое отложение зерен феомеланина даст бурый цвет, а более редкое — рыжевато-охристый различной интенсивности (здравствуйте, «ореховки»!). Липохромы зооксантин и зооэритрин привносят в окраску оперения желто-красно-оранжевые оттенки, которые, смешиваясь с основным тоном, обеспечивают интенсивность «рыжести» или «черности».
Более «серьезный» неполный меланизм, именуемый учеными мужами абундизмом, тоже явление в животном мире не слишком редкое, и вот вам и угольно-черноносые, черноногие «тулячки», и темно-серая голова, и шея «осиновок», у которых при таком тоне, естественно, никаких «проточинок» на голове не различить.
У всех же остальных (вновь вынужденно покритикую В.В. Рябова), а отнюдь не только у семеновских, есть и «проточинки», именуемые «уздечкой», и темная «запятая» от угла рта, именуемая «усом».
И являются они непременным породным признаком подсадной утки, хотя, безусловно, выражены у каждой конкретной птицы в разной степени.
Интенсивность пигментации лишь в определенной мере детерминирована генетически, и нет никаких аргументированных оснований для утверждений о ее «географической» привязке и тем более о сцеплении этих признаков с рабочими качествами.
Читайте материал “Как сделать правильный шалаш”
Опыт «Клуба любителей русской подсадной утки», в рамках мероприятий которого было испытано несколько сотен птиц, не позволяет говорить о достоверной связи особенностей окраски с манными способностями.
Собственно, сам же В.В. Рябов, упоминая о смешанном потомстве «осиновок», дезавуирует «чистопородность» этих уток, указывая на отсутствие одного из самых существенных признаков любой породы — стойкой передачи экстерьерных признаков потомству.
И это, подчеркиваю, наиболее полное описание «породного разнообразия» подсадных уток из имеющихся в охотничьей литературе. Все остальное, как и упомянуто выше, вариации на ту же тему с перестановкой слов.
И еще один существенный нюанс. Будучи в большинстве своем биологами-охотоведами по образованию, профессионалы от охоты незаметно для себя, на подкорковом, так сказать, уровне, оперируют привычными для любого биолога понятиями «вид — подвид».
И здесь, безусловно, есть где разгуляться фантазии, ибо действительно, взаимные отличия некоторых видов тех же птиц (не говоря о подвидах) бывают столь минимальны, что некоего условного перышка или пятнышка может быть достаточно для определения искомого животного в отдельный таксон.
Потому и множатся с каждым годом списки видов, «настроганных» порою просто на ровном месте ради чьей-то диссертации.
Однако в зоотехническом королевстве не все так радужно для любителей игры в систематический лототрон, ибо порода домашнего животного отнюдь не тождественна биологическому виду и вышеупомянутого «перышка-пятнышка» критически недостаточно для выделения селекционного объекта в отдельную номенклатуру.
Этот принцип абсолютно оправдан и универсален в отношении вообще любых одомашненных существ, каковым и является подсадная утка, прирученная и соответствующим образом отселекционированная кряква Anas platyrhynchos.
Читайте материал “Весенняя охота: в дуэте с подсадной уткой”
Дело в том, что выход популяции в процессе доместикации из-под контроля стабилизирующего отбора резко увеличивает внутрипопуляционное разнообразие, что, собственно, и является материальной основой формирования всех новых пород.
Говоря проще, вариативность тех самых условных «перышек-пятнышек» увеличивается многократно, но, если бы каждое из них становилось признаком новой породы, зоотехникам, утонувшим в безбрежном море «пород» с микроскопическими взаимоотличиями, посочувствовали бы даже энтомологи.
Именно поэтому конкретная, выраженная и стабильная отличимость определенной группы животных от прочих похожих является одним из опорных столпов пространной, но отнюдь не бесконечной балюстрады породного разнообразия братьев наших домашних.
Как мы смогли убедиться выше, таких «железобетонных» отличий одних «пород» подсадных от прочих за два столетия не удалось сыскать ни одному из уважаемых авторов, уделивших внимание подсадной утке.
Можно, конечно, ухватившись за соломинку последнего шанса, выбросить финальный аргумент: «Может, плохо искали?» Но в ответ услышим подлое переменчивое эхо: «А может, их и не было?»
А с чего бы им взяться при столь узкой специализации породы? Не просто узкой, а можно сказать, исчезающе узкой. Ведь ни яйценоскость, ни живая масса, ни вкусовые качества крикуши не интересовали нашего предка-охотника. Причем не интересовали от слова «совсем».
Как в общем-то и все эти лапки, пятнышки на лапках и чешуйки на пятнышках на лапках. Только его величество голос. Аттрактивность брачного сигнала. Все.
Так откуда при столь высокоспециализированном и узкоконкретизированном, сугубо прагматичном отборе взяться каким-то выраженным экстерьерным типам? В таком приземленно практическом вопросе, каковым была охота на селезней, это было просто никому не нужно.
Кто-то пишет: ну, они же, мол, формировались в разных географических зонах. В смысле Липецк и Воронеж — разные географические зоны? Другие рассуждают о различных условиях охоты: мол, волжские разливы не чета лесным речушкам и болотцам. Окей, не чета. А как широтой водной глади может быть обусловлено наличие «уздечки», светлой брови и «уса»?
Читайте материал “Охота с подсадной уткой на селезня переживает второе рождение”
Да, разумеется, есть определенные морфологические различия внутри породы. Как и у всех нас с вами. Индивидуальную изменчивость не властен отменить даже Минсельхоз на птицефабрике. Однако где здесь разные породы?
Скажем, английский сеттер может быть черно-крапчатым, коричнево-крапчатым, желто-крапчатым или оранжево-крапчатым, оставаясь при этом только английским и только сеттером.
И никому в голову не приходит искать здесь разные породы, связывать их как-то с географией, характером использования и полевыми качествами. Хотя и отличия визуальные налицо, и наверняка есть почитатели блю-бельтонов, ливер-бельтонов, лемон-бельтонов или оранж-бельтонов.
Просто потому, что нравятся. Но при чем здесь порода и связь с рабочими качествами? Так засыпающим мифам не дает уснуть человеческое невежество, как написано в одной восточной сказке.
Подводя итог, можно лишь выразить надежду, что единая порода русской подсадной утки, будучи пока недостаточно консолидированной и порой недопустимо разномастной, все-таки дождется своих терпеливых творцов для окончательной огранки уникального селекционного бриллианта русской охотничьей культуры.
