В прошлом заказник, куда мы ехали, входил в состав Клязьминского государственного выхухолевого заповедника.
Здесь имелось большое количество пойменных озер, стариц, заводей и других мелких водоемов, пригодных для обитания выхухоли.
В 1940 году из воронежского заповедника сюда для акклиматизации были завезены речные бобры.
В дальнейшем размножившихся здесь бобров отлавливали и расселяли по территории Ивановской области. В 1951 году заповедник был ликвидирован.
Одной из причин этого стала невозможность соблюдения на территории заповедного режима. Местное население занималось здесь сельскохозяйственной деятельностью и ловлей рыбы, что лишало выхухоль возможности выжить.
Все попытки администрации заповедника обеспечить соблюдение заповедного режима не дали результатов. Жители деревень, находившихся в границах заповедника, выступали против запретов сенокошения, выпаса скота и ловли рыбы.
В итоге заповедник был упразднен, а на его территории организован боброво-выхухолевый заказник. Охранный режим не запрещал сенокошения, выпаса скота и ловли рыбы. Как это сказалось на численности выхухоли, нам предстояло узнать.
Чучело выхухоли теперь украшает музей природы. ФОТО ЗООЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА РАН
ЗАПОВЕДНОЙ ТРОПОЙ
Из Иванова до заказника мы добирались на ГАЗ-69. В деревне с красивым названием Снегирево нас ждал егерь Николай. Его дом стоял на краю деревни, за которой начиналась территория заказника. Далее до кордона, где нам предстояло жить во время командировки, мы ехали на лошади, принадлежавшей егерю.
Двигаясь по узкой лесной дорожке, приспособленной для езды лошадиной упряжки, мы углубились в сосновый бор. Лошадь неспешно тащила телегу, а мы, сидя на ней, слушали рассказы Николая о жизни в здешних местах. Кордон, куда мы ехали, был построен еще сотрудниками заповедника. Николай пользовался им для ночлега и хранения различной утвари.
Через некоторое время дорога повернула в сторону, наша упряжка покатилась по наклонной, и вскоре мы оказались около небольшого деревянного моста через протоку, соединявшую два озера. Местные жители называли это место «прорвой».
Вероятно, такое название возникло потому, что весенний паводок регулярно сносил мост и его приходилось строить заново. А он был важной составляющей дороги, по которой колхозники вывозили сено, заготовленное в заливных лугах Клязьминской поймы.
Переехав через мостик, мы оказались в пойме среди лугов и дубрав. Наступали сумерки, и теперь, как мне казалось, лошадь сама находила дорогу.
Кордон возник перед нами неожиданно. Это был небольшой, почерневший от времени деревянный домик прямо посреди леса, напоминавший охотничье зимовье. В нем имелась небольшая печка, сложенная из кирпича, окошко с потемневшими от времени стеклами и две железные кровати с затертыми матрасами.
По стенам были развешены круги проволоки и предметы, необходимые для жизни в глуши. Со стороны озера к домику примыкал небольшой двор, где лежали старая лодка, весла, багор и лестница. Здесь нам и предстояло жить.
Пищу выхухоли составляют моллюски, а также крупные водные беспозвоночные. Улиток зверьки поедают на берегу, а двустворчатых моллюсков (беззубок и перловиц) затаскивают в норы и ждут, пока те раскроют свои створки.
Николай распряг лошадь, привязал ее во дворе и дал сена. От домика вилась узкая тропинка, заканчивающаяся у причала на берегу озера. Рядом с причалом на стволе сгрызенного бобрами дуба лежала небольшая лодка, сделанная из толстого осинового бревна. Егерь называл ее долбленкой. При плавании она управляется одним человеком, сидящим на корме.
Вечером за ужином мы рассказали Николаю о цели нашей командировки. Он помолчал, а затем сообщил, что егерем работает всего год и где живет хохуля, не знает. Добавил, что прошлой весной во время половодья один зверек запутался в сети, которую он поставил на рыбу. И вообще деревенские жители не любят хохулю.
Есть мнение, что коровы не едят сено, скошенное в местах, где она живет. Летучих мышей здесь много, но как их поймать, он тоже не знает. Еще егерь сообщил, что недалеко отсюда, на озере Сорокино, живет Никифор Потемкин. Раньше он работал в заповеднике. Может, на эту тему, лучше поговорить с ним? Так и решили.
ЗАИМКА ЛЕСНИКА
На следующее утро Николай запряг лошадь, и мы поехали к Никифору. Если смотреть по карте, то озеро, куда нам предстояло ехать, находится недалеко от кордона, но добирались мы до него часа два.
К счастью, Никифор был дома и обрадовался нашему приезду. Жил он вместе с женой. Его дом находился в нескольких километрах от ближайшего населенного пункта, но к нему было подведено электричество.
Никифор держал лошадь, корову и несколько овечек. Для знакомства мы выставили на стол привезенные из города крепкие напитки и закуску. Хозяин принес из погреба кринку молока и миску соленых огурцов.
После первых тостов завязалась беседа на злободневные темы. Никифор поведал нам много интересного, сказал, что остался здесь жить после ликвидации заповедника, где три года проработал лесником.
В своих рассказах он неоднократно упоминал П.А. Мантейфеля, напомнил, что Петр Александрович как биолог за свои труды получил Сталинскую премию. Признаюсь, услышать это от обычного лесника было большой неожиданностью. Да и вообще Никифор поразил нас тогда своими знаниями и культурой общения.
Так началось мое знакомство с этим удивительным человеком. Узнав о цели нашей командировки, он согласился помочь.
До знакомства с ним мы не имели никакого представления о выхухоли, которую предстояло учитывать, а до этого поймать. Для начала Никифор обещал показать нам нору, в которой жила пара выхухолей. Работая в заповеднике и живя на берегу озера, он хорошо знал этого зверька. Во время прощания Никифор сказал, что места, где живут интересующие нас животные, он покажет завтра.
Жилая нора выхухоли. ФОТО SHUTTERSTOCK
ШКОЛА НАТУРАЛИСТА
На следующий день в назначенное время мы были у лесника. Он оставил свои дела и пригласил нас на берег озера, где у него стояла лодка. Николай с Василичем (так мы звали нашего таксидермиста) остались на берегу, а я сел в лодку, и мы с Никифором поплыли.
Сидя на корме, он привычным движением весла управлял лодкой и рассказывал мне о жизни выхухоли, показывая места ее обитания, кормежек с кучками створок от расщепленных моллюсков, бороздки ходов на дне озера, которые вели к ее норе, и многое другое. Особо остановился он на отличиях нор выхухоли от сооружений, сделанных ондатрой.
В системе озер эти два вида жили рядом. Плывя по озеру, мы остановились у растения, росшего на мелководье. Никифор протянул к нему руку и достал из воды небольшой зеленоватый шарик, похожий на орех. Это растение в Ивановской области встречается только здесь и называется водяной орех, или чилим.
Мы поплыли к поселению бобров в зарастающей заводи, на берегу которой росло несколько старых дубов. Поймав плавающую у норы белую палочку, он сказал, что здесь живет семья бобров с малышами этого года рождения, что видно по размеру зубов, следы которых остались на палочке.
На экскурсии я усвоил, что выхухоль обитает в норах по берегам водоемов. Учет этого зверька ведется через подсчет жилых нор. Учетчик плывет на лодке вдоль уреза и высматривает на дне бороздки ходов, оставленные выхухолью, которые ведут в ее норку.
Следующие два дня мы под руководством Николая, осваивали приемы управления долбленкой. Озеро, на берегу которого стоял наш кордон, было соединено в единую гирлянду еще с двумя такими же водоемами, поэтому для тренировок места было достаточно.
Эти заплывы были интересны еще и тем, что одновременно с освоением приемов плавания на лодке мы знакомились с озерами и животными, их населяющими. Эти тренировки в дальнейшем помогли мне при учетных работах в ночное время. Основную часть учетов мы сделали с Николаем.
Он выступал в роли гребца, а я в роли учетчика и писаря. Иногда учетчиком «подрабатывал» таксидермист, а я выступал гребцом. Во время первой встречи с Никифором мы рассказали ему о нашем задании по отлову выхухоли и летучих мышей. Он согласился помочь. Договорились, что заедем к нему через два дня.
Когда в условленное время мы появились у Никифора, он вынес из погреба выхухоль, чем немало нас удивил.
В представлении большинства кордон — это добротный дом с хозпостройками, в котором живет егерь с семьей, есть домашний скот и т.д. Но не в этом случае. ФОТО SHUTTERSTOCK
— Как ты ее поймал?
— Во время учета вы сами поймете, как это сделать, — сказал он.
Летучих мышей Никифор обещал отловить позднее, когда у него созреет приманка. Почему Никифор был уверен, что отловит этих рукокрылых и какую приманку он использовал, мы узнали позднее. А пока, попрощавшись, сели на телегу и отправились на кордон.
Итак, у нас появилась возможность детально ознакомиться с таинственной представительницей Красной книги. После осмотра зверька с характерным для этого вида хоботком, представляющим нос, с перепонками на лапках, после определения пола и снятия необходимых замеров для будущего чучела мы приступили к препарированию.
Главный таксидермист Василич достал медицинский скальпель и со словами, что он в этой операции будет в роли учителя, вручил скальпель и мне, добавив: «Ты охотовед, тебе и препарировать».
Надо признаться, мне никогда не приходилось препарировать животных для изготовления чучела. По указанию «учителя» я сделал на тушке необходимые разрезы, аккуратно снял шкурку до хвоста, а далее пришлось повозиться.
Дело в том, что у корня хвоста выхухоли имеется утолщение, где находится мускусная железа, обладающая специфическим запахом. Секрет этой железы выхухоль использует для маркировки своей территории. При обработке хвоста приходится вычищать железу вместе с пахучим веществом, а это то еще занятие…
Закончив препарирование, я засыпал солью материалы для будущего чучела и упаковал их для хранения. И с этого времени запах мускусной железы, впитавшийся в кожу рук, сопровождал меня всюду. Оказалось, что его невозможно смыть с рук обычным мылом.
Вначале он казался нежным и напоминал запах духов, которыми пользуются девушки. Постепенно, его присутствие на руках стало вызывать рвотные позывы. И эти ощущения меня преследовали до конца командировки. Теперь мы ждали очередной встречи с Никифором.
ВАМПИРЫ В БОЧКЕ
В назначенное время наша телега остановилась около Никифорова дома. Хозяин был в хорошем настроении. Подошел к бочке, стоявшей около дома, и весело сказал, что пойманных вампиров он посадил сюда.
Затем добавил, что к нашему приходу приготовил свой фирменный напиток и предложил его попробовать, для чего принес из погреба «четверть» мутноватой жидкости. Проведя дегустацию напитка, мы подошли к бочке, где находились отловленные летучие мыши. Из бочки исходил запах винного брожения. Заглянули внутрь и увидели трех летучих мышей.
— Как тебе удалось заманить их в бочку?
И Никифор рассказал нам, что вечером у него заканчивался срок брожения браги. Ее остатки он вылил в бочку, а над ней подвесил электрическую лампочку. Ночью запах и яркий свет привлекли множество насекомых, а с ними и летучих мышей. Рукокрылые, ловя насекомых, залетали в бочку, откуда уже не могли взлететь. Вот и вся «наука».
Наступал вечер, попрощавшись, мы поехали на кордон. Материалы для музея были собраны, и мы могли все оставшееся время посвятить учетным работам.
Все учеты выхухоли мы проводили с лодки. ФОТО SHUTTERSTOCK
УЧЕТЫ
Первоначально были обследованы озера, находившиеся рядом с кордоном. Помню первую найденную нами нору выхухоли. Она находилась в конце озера Кривое, где широкой протокой соединялось с озером Ореховое.
По всем признакам это была жилая нора выхухоли. Меня одолевало желание проверить, действительно ли здесь живет она, а не другой зверек. На следующий день поздно вечером мы поплыли туда с фонарем в надежде увидеть краснокнижного зверька. И мы его встретили — недалеко от норы.
Попав в луч света от фонаря, выхухоль попыталась скрыться. В этот момент она была похожа на небольшую черепаху, бегущую по дну озера. Ее мех во время движения под водой переливался серебром.
После этой встречи мы были уверены в нашей методике учета выхухоли. За оставшиеся пять дней обследовали девять озер, где нашли семь жилых нор. В некоторых озерах мы их вообще не обнаружили. Вероятно, там отсутствовали подходящие условия для обитания выхухоли.
Проведенные нами учеты были важны и для Николая. Благодаря им он знал конкретные места, где на закрепленной территории живет хохуля. В дневное время мы не зафиксировали ни одной встречи с этим насекомоядным. Все происходили только в ночное время, когда работы велись с использованием фонаря.
Во второй половине сентября, когда водная растительность увядает, а ночи становятся темнее, учетные работы более продуктивны. К дальним озерам мы добирались на лошади. Лодку туда везли на телеге.
Общее количество учтенных нами выхухолей в водоемах заказника составило около десятка особей. Вполне вероятно, что часть животных не попали в учет, в чем я убедился позднее.
В первых числах ноября мне посчастливилось оказаться на озерах, где в сентябре проводился учет. Природа сделала мне подарок. Крепкий мороз сковал водоемы первым льдом. Он был прозрачным, и по нему можно было ходить. И удача!
В небольшом водоеме, подо льдом, я увидел ходы выхухоли. На это указывали дорожки из пузырьков воздуха, оставленные зверьком во льду. Дорожки эти вели под берег, на краю которого рос дуб. Его корни спускались к воде. Я постучал палкой по стволу дерева и увидел, как из норы выбежали две выхухоли и устремились вглубь водоема…
Выхухоль так и остается редким животным, не случайно занесенным в Красную книгу как редкий и исчезающий вид. После встречи с ней в заказнике мне только однажды удалось найти ее нору в тихой заводи реки Лух…
Мне часто вспоминается моя первая командировка в заказник и встреча с Никифором. Порой мне кажется, что она была послана мне свыше. Спустя несколько лет я узнал, что Никифор переехал в поселок, а кордон, где мы жили во время командировки, сожгли.
Теперь на этой территории ничто не напоминает о заповеднике и некогда обитавшей в этих местах выхухоли. Кстати, после Никифора все вопросы по спасению выхухоли мне помогал решать сотрудник ВНИИ природы Г.В. Хахин, большой знаток этого вида.
P.S. Отловленные во время нашей командировки выхухоль и летучие мыши заняли свои места в краеведческом музее им. Д.Г. Бурылина.
